— Вы отправитесь вместе, — пояснил старейшина пика Духовного щита на его немой вопрос. — Это чтобы не потеряться.

— Объясните мне подробнее, пожалуйста, что мы собираемся делать, — не выдержал Шен.

Запястье его левой руки оказалось крепко примотано к руке Шиана. Их руки лежали на столе.

— О, так вы не знаете? Я думал, глава ордена все вам разъяснил.

Шиан ничего на это не произнес, а Шен выжидательно посмотрел на Лунга. Тот вздохнул и раскрыл футляр. Внутри оказались акупунктурные иглы.

— Эти иглы я создал сам, — произнес Лунг. — На то, чтобы наделить их особыми свойствами, потребовалось много времени, усилий и артефактов из гробницы. Но теперь я почти полностью уверен, что они действуют так, как задумывалось.

— Почти?

Лунг проигнорировал вопрос Шена и продолжил:

— Они помогают погрузиться в человеческое сознание, вновь пережить далекие воспоминания, увидеть сон, если хотите, но в точности повторяющий прошлое.

— Зачем вы вообще решили создать такой артефакт?

— Зачем? Чтобы лечить душевные недуги, конечно же. Наша боль часто заключена в прошлом, но мы не хотим или уже и не можем вспомнить все, как было на самом деле. Но вылечить такую болезнь возможно лишь столкнувшись с ее первопричиной.

— Это… очень передовые исследования, — пораженно произнес Шен. — Не ожидал, что вы интересуетесь медициной.

— Я не первый год экспериментирую с влиянием на человеческое сознание.

— А старейшина Заг знает о ваших успехах?

— Старейшина Заг — сторонник традиционной медицины, он не высоко оценивает мои исследования.

— Может, продолжим? — прервал их светскую беседу Шиан.

— Так вот, когда я воспользуюсь «Золотыми шипами», вы сможете погрузиться в сознание главы ордена. Он сам сможет контролировать, что именно смотреть, для этого необходимо просто вспомнить и сосредоточиться на событии прошлого.

— А как мы вернемся? — уточнил Шен, наученный горьким опытом.

— Это полностью под моим контролем. Я в любой момент могу вернуть вас. Но вам не следует погружаться слишком глубоко, так что через полчаса я верну вас. Если пожелаете — могу раньше.

— Нет, пускай будет полчаса, — произнес Шиан.

Шен не стал спорить.

— Сядьте удобнее, — попросил Лунг Рит, доставая из футляра первую иглу. — Я начинаю.

Шен наблюдал, как Лунг наклонился над Шианом и воткнул золотую иглу в его макушку. Еще несколько оказались в местах переплетения меридиан на руках. Затем настала его очередь, и Шен слегка зажмурился, когда старейшина пика Духовного щита наклонился к нему с иглой. Боли он не почувствовал, но тело будто бы стало быстро терять свой вес. Шен ощутил невесомость, а через мгновение его дернули за руку, обвязанную лентой.

Шен открыл глаза и понял, что спит. Рядом стоял Шиан, но больше вокруг не было ничего.

— Что ж, — начал Шиан, — тогда…

— Начнем с пари Рурет, — перебил того Шен. — Полагаю, это будет самым удобным способом проверить действенность этих «Шипов». Я четком помню, что ты показал в воспоминаниях. А теперь покажи правду.

Шиан тихо хмыкнул. В следующее мгновение перед ними оказалась приемная пика Золотой зари. Рурет стояла перед Шианом, на ней была та же одежда, что и в «Последнем дне» Шена.

— Ты видела?

Диалог начался именно так, как показывал Шиан в воспоминаниях, вот только на сей раз он оказался не столь кратким.

— Не делай вид, что не рассчитывал на это!

— Я говорил, что ты для него — всегда была и будешь лишь старшей сестренкой.

— И что с того? Это тоже любовь! Я сорок лет была старшей сестрой — и меня это устраивало!

— Зато меня — нет! Я устал, ясно тебе? Я очень. Безумно. Устал. Притворяться.

— Что изменилось? Хочешь уверить меня, что Шен любит тебя больше? Любит не… как…

— Да! Неужели мне все необходимо произносить вслух?! Ты ведь не дура, сестренка.

— Не верю.

— Не веришь? Так спроси у него! Выясни в конце концов, как он к тебе относится! Сколько тебе было, когда ты в него влюбилась? Восемнадцать? Двадцать? Сколько лет прошло с тех пор — и ты до сих пор веришь, что он просто еще «не готов» признать свои чувства?

— Хочешь уверить меня, что вы водили меня за нос все это время? Что я была настолько слепа?

Шиан лишь криво усмехнулся, что выражало согласие с ее высказыванием.

— Если так, то почему не сказал раньше?

Шиан развел руками.

— Потому что так не принято. Формально мы родственники, да к тому же оба мужчины, какие слухи пошли бы?

— А какие слухи пойдут сейчас?

— Именно поэтому мне нужна твоя помощь. Ты должна прикрыть нас. Ты же отличная актриса, сестренка, годами практиковалась, скрывая свои чувства.

— Ты жестокий ублюдок!

Шиан скривил губы. Возможно, он проникся бы ее негодованием, если бы не глубокая обида. Годами он ощущал себя третьим лишним, необходимым лишь для прикрытия их беззастенчивого флирта, компаньоном, нужным лишь для того, чтобы не поползли слухи о нездоровой увлеченности друг другом брата и сестры. И теперь, когда он всего лишь обернул назад то, что ощущал годами, он — жестокий ублюдок?

Да он только начал.

— Даже так? А я было думал, что ты порадуешься за наше счастье. Насколько эгоистична может быть твоя любовь? Или она проходит в тот момент, когда мир перестает вращаться вокруг тебя?

— Как ты мог скрывать от меня такое?! Я и подумать не могла…

— То, что твое зрение затмевали твои же собственные чувства — не моя вина.

Рурет не нашлась с ответом. Она молча уставилась на брата, рассматривая его лицо, словно впервые, наконец,